Маяк
Очередная книга гомельского литературного дуэта Татмир. На этот раз в сборник, кроме стихотворений, вошли афоризмы и прозаические произведения Дарьи Дорошко и Владимира Череухина.
Название: Маяк
Авторы: Дарья Дорошко и Владимир Череухин
Издательство: Минск «Беларускі кнігазбор»
Год издания: 2014
Количество страниц: 152 с.
Обложка: мягкая, цветная
Автор обложки и иллюстраций: Олег Ананьев
По вопросам приобретения обращаться к авторам.
Вместо предисловия
Обычный день на городской улице: мелькают машины, спешат туда-сюда люди. В этой сутолоке двое из них сталкиваются. Далее происходит следующий диалог со стандартным зачином:
— Слепой, что ли?!
— Да, извините. Возмущённо:
— Вот нахал!
Да, может быть и такое, в городской толчее и впрямь рядом может оказаться не раззява, а всамделишний слепой. Да, мы среди вас: иногда под ручку с сопровождающим, иногда в одиночку. Мало ли куда дела погнали? На работу, например, или в магазин.
Недоуменный вопрос: «Вы и в самом деле не видите? А как же вы тогда ходите?!» — сейчас у меня вызывает только весёлое фырканье: «Да как ночью до туалета!» В самом деле, пройтись ночью по коридору, не включая света, — не такая уж и проблема, верно? Улица, справедливости ради добавлю: знакомая улица, знакомый маршрут — это всего лишь шумный коридор, не более: можно тростью к стене прикоснуться, можно к окружающему гулу прислушаться — Sapienti sat. Следующий вопрос: «А куда вы идёте?» — «На работу». Дико заинтригованно: «Да? Вы ещё и работаете? А где?» — «На “Светотехнике”». Собираем уличные
плафоны и лампы дневного света. — Ослепительно улыбаюсь. — Работаем, чтобы жизнь светлее была».
Мне, конечно, осветительные приборы — «до лампочки», потому что в настоящее время я тотальник, но я прекрасно помню, как хорошо читалось в дальнем крыле школьного коридора, когда на потолке тихо гудит целая батарея длинных белых ламп (кажется, моя Василевичская школа для слабовидящих оснащалась именно «светотехниковскими» лампами). Меня с того тихого крыла было не прогнать. Я был преизрядным книжным червём: читал всё, что под руку попадалось, а также графиком-пейзажистом — ещё одна причина того, что меня было не встретить в людных интернатовских местах. Книгоедом я и сейчас остался, а художественный талант переплавился в литературный.
В отделе культуры «Светотехники» действует кабинет реабилитации, в одном закутке которого кашеварит «хозяюшка» Ольга Пасенко, а во втором — в окружении системных блоков и наглядных пособий сидит наш ироничный компьютерщик Александр Северин. С шутками-прибаутками и индивидуальным подходом к каждому он приучает нас не «выкать» на компьютер. Логичным продолжением дела является то, что каждый рано или поздно обзаводится собственной машиной и под гул кулеров и шелест винчестера ныряет в бездну интернета, к его конференциям и библиотекам, к его гротам и сокровищницам.
Впрочем, одна такая сокровищница находится совсем рядом, и это главное место паломничества незрячих, не «окрестившихся» у Северина, это святилище Книги с заведующей его Людмилой Шеремет. Здесь, за брайлевскими листами, за магнитными катушками и лазерными дисками, ждут своих пилигримов неисчислимые миры, созданные человеческим духом. Впрочем, справедливости ради следует сказать, что причастившиеся электронов виртуальности всё-равно не забывают сюда дороги — это, что называется, родная гавань, место общения, проведения мероприятий. Все эти люди, и Александр, и Людмила, и остальные работники отдела культуры, не названные мной, делают великое дело — помогают прийти в себя людям, оказавшимся в Сумраке или ещё глубже, во мраке (как принято выражаться), хотя, скажу вам по секрету, слепота — крайне занятная штука! Вот что вы о ней знаете? То, что я выше вскользь упоминал: сумрак, тьма, мрак… Как бы не так! Всё куда… Кхм!.. Красочнее, точнее, не лишено спецэффектов. Вот пример мой и моей жены Татьяны (литературный псевдоним Дарья Дорошко).
Для начала, вот что происходит, когда сетчатка даёт серьёзный сбой (Д. Дорошко. «DR III»):
В чёрных безднах песок золотой, Искр снопы – золотыми салютами… В миг с иконы сошедший святой, Кровь – тяжёлыми каплями ртутными. Голубая оврагов кайма, И лиловые вспышки, и омуты… Вихри снежные сводят с ума И узоров серебряных хлопоты. Рванокрылые бабочки вновь Разлетаются в разные стороны. И струится искрящийся зной, Раздавая созвездия поровну Фиолетовым с золотом снам. Моё зрение уходило с таким вот фейерверком. Ушло и затерялось где-то в этих цветных туманностях и созвездиях. Я и не сразу заметил, когда истаяли последние его следы. Это произошло гдето в октябре 2003 года. Как можно сказать точнее, если оно умудрилось уйти по-английски, да ещё и прямо на моих глазах? Не заметил, в общем. Осталась только эта цветная свистопляска, от которой не отвернёшься и не зажмуришься. К слову, она, постоянно стоя перед взглядом, умудряется не напрягать нервы, да и сны у меня по её милости попрежнему цветные.
От этого цветного калейдоскопа можно отвлечься, если сильно задуматься или начать прислушиваться. Вот, например, иду я по улице и вслушиваюсь в обстановку, и тогда возникает иная картина, ведь каждый звук имеет собственную цветовую ассоциацию. Скучающий мозг наделяет каждый гудок, каждый случайный стук присущим ему цветом и вот что получается (В. Череухин. «Многоцветие»):
Тысячи звуков, как лёгкие руки, Скользят по стене. Эхо шагов и сердечного стука Танцуют на ней.
Розовый звон, белый смех легче инея… Радостный вскрик — Словно в минутном безмолвии синего Солнечный блик!
Краски бегут по стене и сливаются В радужный день. В звуках неслышно скользит, улыбается Чуткая тень.
Тень — это, разумеется, я, ведь для того чтобы многое услышать, нужно быть очень тихим. Тростью я начинаю пощёлкивать только если улавливаю впереди попутно двигающегося человека. Порой прохожие не обращают на эти, не тривиальные для улицы, звуки за спиной никакого внимания. Гнуть трость об асфальт совершенно не хочется, и я включаю «левый обгон». Иногда люди бывают настолько увлечены видениями за горизонтом, что умудряются споткнуться о мою трость, двигаясь по «зебре» навстречу мне. Ну да ладно, не всем же быть художниками или фотографами!
Да, милые гомельчанки на звонких каблуках, не пугайтесь, пожалуйста, если обнаружите, что тёмной вечерней порою за вами на приличной скорости неотступно следует подозрительный субъект
с железным дрыном — это могу быть я или ктонибудь из наших, столь же догадливый: вместо того чтобы тихо «цокать» себе по краю тротуара, можно с удобствами прокатиться «с попутным ветерком» за вашим стаккато!
Что ещё? Дорогие прохожие, если увидите, что человек с длинной тростью резко сворачивает к проезжей части — он вовсе не собирается броситься под колёса: он тормознёт на бровке тротуара и подождёт затишья в движении, если переход без светофора, или разрешающего писка, если вышеозначенный «светосвет» всё-таки имеется. Как правило, нам хорошо известно, где можно пересечь улицу! Ещё: слепой похож на троллейбус тем, что «привязан» к определённой попутной протяжённости (к бровке тротуара или стене дома), и вежливый, а порой настойчивый совет «Да идите вы посерединке, посерединке!» скорее всего проигнорирует: извините, это нецелесообразно.
Самое необходимое для незрячего на улице — это подсказка на остановке о том, какой троллейбус сейчас подошёл или приближается. Средства городского транспорта объявляют своим пассажирам, находящимся в салоне, текущую и следующую остановку и ещё массу чего интересного и познавательного понарасскажут, но сообщать стоящим на остановке, кто приехал, пока не умеют, а если умеют, то не любят этого делать.
Мы, незрячие, прошедшие у специалистов психологическую и бытовую реабилитацию, держим
связь между собой, помогаем новичкам, так что не всё лежит на плечах нашего отдела культуры. Татьяну приводил в чувство и учил уму-разуму я. Не могу не вспомнить добрым словом нашу «сводню» Шклярову Нину Никифоровну, руководительницу школы «Молодой литератор», которую я посещал. Она как-то обмолвилась, что у одной молодой девушки, раньше встречавшейся на городских литературных мероприятиях, появились проблемы со зрением после недавней операции, и сенбернар внутри меня приподнял лохматые уши. Шклярова телефона сейчас не имеет, но обещает в ближайшее время узнать. А пока можно спросить у Говора, Говор принципиально не разглашает домашних телефонов без согласия хозяина (правильный подход). Два дня кружения по городской телефонной сети, и след взят. 20 января 2008 года в квартире Татьяны Дорошко раздался телефонный звонок. (О том звонке и некоторых его последствиях читайте в автобиографической зарисовке Д. Дорошко «Любовь с первого слова».)
Татьяна в то время находилась в обескураженном состоянии, так как мир в ответ на честный прямой взгляд начал напускать туман, темнить, что не может не сбивать с толку человека, привыкшего к тончайшей игре оттенков многокрасочного мира. Если я в своё время на улице не выпускал из пальцев простого карандаша, то Татьяниным горячим увлечением помимо поэзии была фотография.
В январе 2008 года её зачехлённый «Samsung» уже скромненько лежал в нижнем ящике шкафа, так же как и мои верные «Koh-i-Noor/ы» и «Конструкторы». Из сентиментальности мы храним эти артефакты Атлантиды, но вокруг нас раскинулся уже совершенно иной мир. Я очутился в нём на несколько лет раньше и научился в нём жить. Вот этот багаж я и предложил Татьяне, а в качестве ответного дара получил счастье общения с интереснейшей личностью. Татьяна успела получить среднее медицинское и высшее филологическое образование, поработать медсестрой, актрисой кукольного театра, библиотекарем и культорганизатором, достигла определённого уровня поэтического мастерства. Я уже упоминал школу Шкляровой для молодых литераторов. Там я получил понятие об азах ритмической структуры стихотворения, но всё ещё продолжал писать тяжеловесные, трудные для произношения стихи. Краем уха что-то слышал о музыке речи от Нины Никифоровны, но что это такое — не улавливал, как она ни старалась. У Татьяны чувство музыки наличествовало, а также титаническое терпение. Филологи поймут, что такое бесконечные споры с дилетантом! В итоге я через полгода говорил Татьяне: «Ты была права». Каким-то непостижимым даосским путём, путём личного присутствия, в меня перешло и стало обостряться чувство музыки, звуковой гармонии стиха.
Со временем путём многократных проверок я уверился в этом своём новообретённом чувстве и отпустил Татьянину ручку, пошёл рядом с ней на своих двоих.
Это называется, я пришёл, чтобы ей помочь, отшлифовать какие-то её навыки, да?! Сила действия равняется силе противодействия, и от этого закона физики выиграли мы оба.
Да, я пришёл в Татьянину жизнь, а она — в мою, и жизнь каждого из нас после этого звонка свернула и покатила по новым рельсам. За разговором мы не сразу заметили, что сидим в одном вагоне. Сейчас у нас общая жизнь на двоих. Я написал:
Идём одной судьбой, одной тропой — Ладонь в ладони. И где б ни очутились мы с тобой, Там пахнет домом.
Наш дом живёт в сердцах, живёт в очах. Наш остров счастья — Наш тихий, мирно греющий очаг — Живёт в объятьях…
Мы живём, работаем, решаем бытовые проблемы и проблемки, общаемся в виртуале и реале, читаем, размышляем, пишем своё. О наличии последнего рода деятельности вам прозрачно намекает существование этой книги, которую вы сейчас держите в руках.
Под её обложкой — галерея зеркал, отлитых из слов, и в них мелькают наши лица, но их сможет хорошо разглядеть разве что пытливый психолог, озадачившийся соответствующей целью. Вы же, дорогой читатель, скорее всего, встретитесь взглядом с собственным отражением, с собственными мысля ми, пониманиями, ассоциациями и потянувшимися по ниточке воспоминаниями. В этом смысле наша книга ничем не отличается от множества тех, что вы держали в руках раньше. И мы очень надеемся, что она окажется не самой худшей из них и время, проведённое за чтением, под конец не покажется вам потраченным напрасно.
Структура книги проста: два авторских раздела, внутри каждого из них — два подраздела стихов и прозы.
Вот и всё! План «города» у вас в руках. Вы наверняка не заблудитесь, отыскивая нужные дома и павильоны. Что же до находящегося внутри них — вы также предупреждены. Бежать вприпрыжку по страницам не нужно: наши пейзажи и интерьеры рассчитаны на неспешный прогулочный шаг, а порой и на долгое разглядывание.
Этот мир смог оформиться и прийти к вам благодаря вниманию и финансовой поддержке руководства «Светотехники» в лице его директора Ярослава Григорьевича Якимика и председателя заводской первичной организации БелТИЗ Владимира Михайловича Кривого.
Будьте в нём дорогим гостем! До встречи на следующем развороте.
Владимир Череухин