Стриптиз на листке крапивы
Не спалось. Накинула куртку и вышла в сад. Прошлась в самый дальний угол. Там у меня, у самого забора, лежит чудесный чурбачок для поэтических посиделок в компании музы. На этот раз никакого блокнота я с собой не брала. Похлопала по карманам — сигарет в них тоже не оказалось — оставила на холодильнике. Вздохнула и принялась глазеть на луну просто так. Задумалась о чём-то, разглядывая чёрные силуэты деревьев с тёмно-синими заплатками в серебристую звёздочку. Потом мой взгляд переместился на предметы поближе, а именно на высокие стебли царственной крапивы, на жемчужно поблескивающие ночной росой листья. Какая-то странность привлекла внимание моего мозга, свободно дрейфующего в мыслях и я пробудилась, уставилась на заинтересовавший меня крапивный лист. Посреди полнейшего безветрия он тихонько покачивался и на нём что-то шевелилось. До моего слуха донёсся тонкий звон, словно от наушников-«таблеток». Песня что-ли? Да, я расслышала слова. Тонкий-претонкий комариный голосок голосил во всю свою немикронную мощь: «Рифмоплётство не в чести-и — лучше улицы мести-и-и!» Только что-же это пение такое надрывное? ! Я наклонилась вперёд и сощурилась. Зачем это делать в ночной полутьме? Но — привычка — что поделаешь! Во всяком случае я разглядела на крапивном листе совершенную небывальщину: Прямо посерёдке хищно ворсящейся поверхности, к которой и прикоснуться -то боязно, бодро зажигала какая-то, ну не сказать, что бабочка, скажем так: фигуристая дюймовочка с широкими крылышками. Нет, ну в самом деле — деваха — всё при ней, только ростом с мой мизинец, да выкручивается-то как! О-о-о: стащила с себя какое-то свовё эльфийское «мини». Ну ё-моё! Я аж поперхнулась! Это привлекло внимание сексапильного полупрозрачного крылатого мизинца и он замер, уставившись на меня. Потом в ночной тишине прозвенел недоверчивый вопрос:
— Ты меня в самом деле видишь?
— Ещё как! Я и не представляла, что э-э-э… — я смешалась, не зная, как назвать это существо, но ввернула самое близкое, что вертелось на языке, — Эльфы так могут.
Кроха приподнялась в воздух, подальше от крапивного листа, шустро натянула обратно свою одёжку и с наслаждением потёрла ногу об ногу:
— Вообще-то мне больше нравится слово фея.
Я обратила внимание на её движения и сочувственно спросила:
— Что, чешется?
— Ещё-бы! — пискнула фея и спикировала в какую-то неприметную лужицу. Впрочем, охолонулась она мгновенно и тут-же снова зависла перед моими глазами.
— Это ваше народное развлечение — танцевать на крапиве?
— Да нет! Вообще-то я фея кленового танца. Именно благодаря нам кленовые листья осенью так красиво и плавно кружатся в воздухе. Без нас они-бы, как дураки так бы и шлёпались прямиком вниз. Опустила листок на землю — лети наверх, к новому.
— Красиво! — восхищаюсь я, — А ещё какая-нибудь работа у вас есть?
— Ещё есть феи цветочных улыбок. Опустітся фея в астру, и та становится красивой-прекрасивой. Тогда и роса на ней сверкает. Без нас фей все цветы скучные — горделиво закончила малая.
— Ну тогда это здорово, что вы есть! — решила я польстить ей. — А на луне тоже живут какие-то феи? Вон, она как чудно светит.
— Нет, это феи лунного света. Они живут в воздухе. Ты смотришь на луну сквозь них, вот тебе она и кажется красивой, а это всё они.
— Здорово, — ещё раз восхитилась я и решила вернуться к одной странности. — Ты сказала, что ты танцуешь с кленовыми листьями. Что-же ты делаешь ночью в моём саду в самом крапивном закутке?
Фея подпрыгнула высоко в воздух и кувыркнулась там. Выплеснула эмоции и снова рухнула ко мне. Сделала вид, что присела на корточки перед моим носом и задушевно объяснила:
— Сегодня днём я танцевала в городском парке вместе с остальными. Дул чудесный ветер. Словом, мы были в ударе! Люди туда-сюда ходят. Ну любуются, конечно, как листики кружатся, но бегут себе дальше. А тут какая-то местная городская поэтесса приключилась, рыженькая такая. Эта никуда дальше не побежала — глазищи раскрыла и зорит ими по сторонам, улыбается. А потом, прикинь, раскинула руки и закружилась с нами! Правда, совсем чуть-чуть. Прикинь, фея, да?! Впечатлительная оказалась. Затащила нас сегодня в свой сон, весь хоровод. Ну и оторвалась на славу! Устроила сущую кленовую метель. Два часа заставляла нас кружиться, фантазёрка. Замаялись мы с ней. Потом утихомирилась. Я плавно так опускаю свой листок прямо перед её ботинками. И тут она на мой листок смотрит и говорит: «А я бы станцевала на этом листке!» Ну тут я не стерпела, я -же с ним сама только что кружилась! Подлетаю я вверх, прямо к лицу дылды этой, надо сказать, что поэты иногда могут видеть нас во сне, подлетаю я к ней и говорю так: «Если ты на этом листке сейчас станцуешь — я станцую стриптиз на листке крапивы!» — голосок расказчицы грустно пресёкся. Я помолчала немного вместе с ней, но решила прервать паузу:
— Ну и что случилось?
— Да запамятовала я, — вискнул комар, — что это сон! Проиграла я! Вот, — грустно закончила она. — Полетела я от стыда отрабатывать спор на край города!.. А что, публичность мы не оговаривали! Думаю, станцую холодному лунному свету так, чтобы ему жарко сделалось, как моим ступням! Вот! А тебя я в траве от расстройства не углядела, а ты оказывается, ещё и хорошая поэтесса: разглядела меня наяву. Только хорошие поэты способны видеть фею наяву.
— Спасибо, красавица,за комплимент, — улыбнулась я и неожиданно зевнула. Хотела ещё что-то сказать и зевнула ещё раз, совсем уж душераздирающе. Заметила, что дух танца отлетел подальше, видимо, чтобы не вдохнули ненароком, и виновато сказала:
— Кажется, пора-бы мне и баиньки, а то завтра, как приду в редакцию, совсем не высспавшись — мой шеф Тимофей — отнюдь не фея. А то, что я, как ты говоришь, хорошая поэтесса, наверное не помешает мне пригласить тебя в мой сон. Ветра нет. Листья почти не падают. Работы нет. Помаши крыльями у меня перед носом, напомни, что-почём. Посидим до утречка, чаю попьём. У меня есть зелёный с настоящими жасминовыми лепестками.
2014
Белорусскоязычная версия рассказа опубликована в журнале «Маладосць»(11/2014)
Ознакомиться с ней можно здесь.