ТАТМИР

Татмир – Татмир – это субстанция эмпатии двух самодостаточных творческих начал. Довольно-таки своеобразное явление, напоминающее реку с двумя истоками и одним  руслом. Явление весьма сложное, В силу совершенно различных творческих путей у двух составляющих его начал, образующих его. ТАТьяна, закрыв глаза, купается в словах, словно в море, следуя течениям звуков языка. Ориентируясь в происходящем процессе с помощью сложных, сопровождающих речь, цветовых, звуковых и кинестетических ощущений. Отправляяс в плавание, она не всегда знает, где в конце концов окажется, куда вынесет её полутрансовое плавание чувств и эмоций. Когда ноги коснулис неведомого берега и глаза уже открыты, то в руках оказывается ожерелье тщательно подогнанных друг к другу по гармонии звучания слов, содержащих в себе такой смысл и такие связи образов, какие нарочно не выдумаешь, при всём старании. Можно сказать, что получающееся стихотворение является больше не плодом деятельности сознания, сколько венцом творчества сил и пространств куда более обширных – это творчество подсознания. Это тёмное и непостижимое море ищет для Татьяны ответы на задаваемые ею вопросы. Оно предлагает ей различные островки знания, зовя, маня неясным отсветом отзвуком во тьме, изменяя русла подводных течений, и автор, руководствуясь внутренним чувством гармонии происходящего, словно русалка, плывёт среди подводных ландшафтов в поисках нужного сокровища, которое лежит на одной из полян, по пути просеивая сквозь уникальное сито нездешне обострённого чувства Гармонии предлагаемые Миром образы, видя каким-то иным зрением каждую песчинку-слово в его уникальном сиянии-огранке… ВладиМИР идёт совершенно иным путём. В потоке жизни находящееся на страже сознание выхватывает какой-то аспект, какую-то, показавшуюся яркой и интересной, связь явлений и тогда в лицо словно пахнёт иным ветром. Это ветер всё оттуда же, из подсознания, играющим силам которого Владимир так же очень доверяет и с уважением и восхищением относится к колоссальному творческому воображению глубин, любуясь ею каждой ночью и бережно вынося оттуда особенно живописные сюрреалистичные образы и фигуры. Ум тут же замирает и расслабляется, отключаясь от всего окружающего и бережно, стараясь не упустить ни одной крупицы, впитывает пришедший из ниоткуда сложный целостный чувствообраз, содержащий в одном сгустке до невозможности сконденсированный сплав цветов и образов, пропитанных несомым значением, смыслом. В этом подарке нет ни единого слова. В этом вся сложность. Принятый, впитанный сгусток затем расправляется умом, осторожно разворачивается, высвобоздаются насыщенные и осязаемые образы будущего стихотворения. Видны жгуты бессловесных смысловых связей и значений и даже понимается их содержание. Сгусток живёт в душе какое-то непродолжительное (от нескольких часов, до нескольких дней) время, питая энергией принесённое с собой и давая ему необходимые для различения краски. И в это время задача автора отыскать для полученного подарка единственно верное словесное отображение. сложность в том, что имеющийся чувствообраз может быть выражен бесконечным колличеством форм и каждая из них более или менее способна вместить в себя готовое содержание. Активно действующий ум старается найти нужную форму, делая попытки вычленит из букета образов хоть какие-тословосочетания, определить их взаимное расположение,  старается почувствовать биение ритма, уловить размер строки. Прорехи между найденными и поставленными на свои предполагаемые места словами заполняются всё тем же пришедшим содержанием и в прорехах этих улавливаются, выхватываются новые отголоски. Может быть, этот процесс сродни вспоминанию чего-то известного, но упрямо ускользающего из внимания, как рыба в тёмной глубине. Если по истечении определённого времени нужная форма не найдена – дело становится почти безнадёжным. Рассеивается в воздухе питающая энергия и связь ума с образом утрачивается, утрачивается способность понимать его. Остаётся жалкое блёклое подобие понимания невыразительных и ничего не пробуждающих картинок. Это почти катастрофа. В таком случае приходится лишь запомнить уже полученное и время от времени обращаться к нему, мысленно прочитывать, совершать бесплодное усилие. Эти усилия совершенно необходимы. Хотя в них вроде бы нет никакого толку, но они нагнетают какое-то напряжение в недосягаемых глубинах. И время от времени Бездна делает подарки. В сознании вспыхивают маленькие озарения и всплывают целые строфы, меняются местами уже готовые фрагменты, одни слова заменяются другими, более подходящими по гармонии звучания. Стих продолжает своё рождение до тех пор, пока не поставлен восклицательный знак завершения, конца. Из всего описанного вам должно стать ясно, почему Татмиру очень сложно прочно слиться в единый творческий дух, в единую личность. Одному требуется отправится в свободное плавание, в свободный полёт, где он может вдоволь охотиться за бабочками на границе сознания. И в этом его понимание творческой свободы – другому, в это же время, нужно чёткое представление о предстоящем движении и его идеал , это свобода от давлеющих сил словесной стихии, способных до неузнаваемости исказить путь слабого пловца, если не уничтожить его вообще.Татмир- это гремучая смесь с колоссальным внутренним давлением, когда речь заходит о собственно татмировских произведениях. Какому-то из составляющих приходится идти на компромисс, уступая кормовое весло другому. Движение идёт легче, если стих рождается из непринуждённой словесной игры, чьей-то удачной шутки… В большей степени Татмир – это симбиоз, взаимовыгодное сотрудничество двух индивидуальностей, и плоды его как общего поля проявлены более широко в виде стоящих на своих местах слов в произведениях обоих авторов. В стихотворении одного присутствует участие, внимание, совет, а то и просто принятая с благодарностью доделка другого и в этом его огромное значение, как питающего поля. Татмир – это своеобразная творческая сущность, некий бог со-творения и со-творчества. Он основан на взаимном доверии и личной внутренней свободе составляющих его творческих начал. Его объединяет и позволяет действовать сообща и в согласии общее чувство гармонии слова.