Казнь

“Только гуляй так, чтобы я тебя видела!” — привычно крикнула Алеське мама, когда та уже выбегала из подъезда этажом ниже. Второй этаж как-никак имел свои преимущества. Алеське завидовали даже старшие девочки. Ещё бы! Пока с того же восьмого сбежишь или же на восьмой взметнёшься, вон сколько времени-то потерять можно! На восьмом жила Оля Иванцова, которая была на целых три года старше Алеськи. А ещё Оля была лидером в их дворе. И сейчас в дикой песочнице возле трансформатора с красными железными дверьми именно Оля затеяла что-то интересное, собрав вокруг себя всю дворовую детвору.
Подбежавшая Алеська опешила на миг, а потом бросилась к большому валуну, на котором лежал красный кирпич. Бросилась, потому что между валуном и кирпичом было зажато крыло белой бабочки, которая изо всех своих бабочкиных сил махала свободным крылышком, пытаясь вырваться и взлететь.
“Не трогай!” — резко крикнула Оля. Крикнула так. что Алеська остановилась. А Оля быстро продолжила обвинительным строгим голосом: “Это капустница! Она капусту ест.” И глядя прямо в глаза Алеськи, спросила с нарочито заботливой интонацией, которую часто используют старшие девочки в обращении с младшими, копируя мам: “Ты же любишь капусту?” Алеська пожала плечами: к капусте она была равнодушна. “Ну так вот, — Оле будто и не требовался её ответ, — а эти капустницы всю капусту могут съесть, и тогда людям ничего не останется!” Аргумент был убийственный. Как и Олин авторитет во дворе. Никто не посмел вмешаться. А Алеська оробела и растерялась. Три года разницы, как-никак…
Алеське было пять лет. Оле, следовательно, восемь. Прокурор, судья и палач в белом платье, казнивший белую бабочку на валуне посреди дикой дворовой песочницы возле трансформаторной будки.
Конечно же. Алеська в тот же вечер всё рассказала маме. Иразревелась. Потому что мама сказала, что всё это глупости, и бабочки никогда не смогут объесть людей. И что бабочки капусту вообще не едят. И что Оля эта твоя… Тут мама замолчала, а Алеська да, разревелась. От безысходности и жалости к капустнице. От того, что было уже поздно кого-то спасать. Но мама сказала, что Алеська всё-равно уже ничего не смогла бы сделать для этой бабочки: крыло было повреждено кирпичом, и бабочка всё-равно не смогла бы летать. От всех этих “всё равно” у Алеськи впервые в жизни закружилась голова. Но тут мама взяла её на руки и отнесла в постель. Засыпая, Алеся смотрела на ковёр с красно-коричневым узором, и ей мерещилис красные кирпичи на большом поле песка…

“Следующий!” — раздалось из-за двери кабинета.
Алеся замешкалась, и тогда дверь сама распахнулась ей навстречу.
“Куролесова! — настойчиво провозгласила женщина в белом халате, — Ну что же вы? Поторопитесь! Ольга Брониславовна Вас ждёт!”
Алеська робко прошла в кабинет, осмотрелась и вдруг будто на стекло налетела — аж в голове зазвенело! Оля почти не изменилась: тот же пристальный строгий взгляд, та же ровная, будто под линеечку, чёрная чёлка, то же белое… Ой, нет, ну какое же платье? — халат! Белый медицинский халат.
“Подготовились? В туалет не хотите?”, — буднично спросил этот белый медицинский халат Олиным голосом, в котором даже промелькнули давнишние нарочито заботливые нотки.
— Оля?
— Простите? — в строгих глазах плеснулось недоумение.
— Оля Иванцова? Это же ты?
— Белова. Но вообще, да, была когда-то и Иванцовой. Мы знакомы?
Но Алеська, нервно смеясь, уже пятилась к двери. “Ой, простите, Ольга Брониславовна, иронично выговорила она, — я передумала. Извините за потерянное время!” И вылетела из кабинета, аж юбочка
взметнулась. И даже шаг не замедлила, когда до неё долетел отрезвляющий голос медсестры: “Имейте в виду, Куролесова, через неделю делать вакуум будет уже поздно.”

Покидая женскую консультацию, алеська поглаживала свой, ещё нисколечко не выдающийся живот и бездумно улыбалась.
“Ну уж нет, ну уж нет, не выйдет, ничего у тебя не выйдет! хоть кого-то я от тебя спасу! Уж его ты не убьёшь,” — бормотала она едва различимо, в скороговорке избывая подступающую истерику.

Алеся уже миновала клумбу санютиными глазками, когда с одного цветка вспорхнула и перелетела на рукав её пёстрой блузки белая бабочка.
“Миииленькая,” — протянула молодая женщина, осторожно дотрагиваясь до нежных крылышек. Конечно же, бабочка встрепенулась и взлетела. Это было по-настоящему красиво: капустница на фоне голубого неба. Алеська даже чуть было не разревелась от нахлынувшей сентиментальности, но её взгляд, только что следивший за улетающей бабочкой, наткнулся на вывеску кафе, и голодный желудок отреагировал вполне предсказуемым и бодрым урчанием.
Почтис первого дня беременности Алеська сильно полюбила капусту, к которой всегда была равнодушна. просто ела и не могла наесться. вот и сейчас, едва усевшись за столик и даже не заглянув в меню, попросила официантку принести порцию голубцов. И капустный салат. И пирожки с капустой. На пирожках официантка улыбнулась. “У нас есть очень вкусные шницели из белокачанной капусты,” — подсказала она. “Да-да, ещё и шницели принесите, пожалуйста!” — вдохновилась Алеська.
Когда странная клиентка вышла из кафе, официантка понимающе посмотрела ей вслед, и её рука уже привычно погладила живот, ещё совсем незаметный под белым форменным фартучком.

август-сентябрь 2025.

Tags: Дарья Дорошко, проза на русском языке

Сапфир

Иногда друзья заканчиваются, как прокладки или бумажные носовые платки. Или же приходят в негодность, как старый телефонный аппарат или телевизор. Короче, друзья исчезают с твоего горизонта, как солнце или облако, и ты остаёшься один, как перст или луна… Всё, хватит этих тупых метафор со сравнениями! Пора пить чай. Или кофе. Или заняться, наконец, чем-нибудь полезным!.. […]

Tags: Дарья Дорошко, проза на русском языке

В ЛЮБВИ

Любимые папины часы. Наручные, с большим циферблатом, с красивыми арабскими цифрами на нём. И с окошечком календаря, отщёлкивающим, как шелуху, дни каждую новую полночь. Вскр белыми буквами на красном квадратике и будни — чёрными буквами на белом. Красивый большой циферблат в кругляше жёлтого металла. Это были наручные часы на коричневом ремешке — папины часы, которые […]

Tags: Дарья Дорошко, проза на русском языке

Жил да был Белый Свитер

Белому Свитеру было два года. В год своего рождения он был куплен в универмаге, на третьем этаже, в отделе женской одежды. Куплен не один, а вместе с единовязанным братом-близнецом — Чёрным Свитером. Но на гастроли актриса взяла именно его, а не брата. Он казался ей наряднее, что ли. Хотя они оба были связаны непритязательной машинной […]

Tags: Дарья Дорошко, проза на русском языке